«Извини, но мы друг друга не поймем»: Что делать, если ваши родственники из россии не верят, что в Украине война
Второй месяц в Украине идет большая война, развязанная россией. Ежедневно «братские» ракеты и бомбы уничтожают наши жилые дома, детские сады, школы, больницы и памятники культуры. Наши города стирают с лица земли. Убито несколько тысяч мирных жителей, среди них как минимум 145 детей. Все это время со стороны страны-агрессора мы слышим заученные фразы про «спецоперацию», «фашистов в Украине» и «русские мирное население не убивают». Более 80% россиян повторяют их как мантру, безоговорочно верят своему ТВ и фанатично поддерживают действия путина. Но что делать, если по ту сторону баррикад оказались ваши близкие родственники: родители, братья, бабушки? Мы собрали 5 историй украинцев, с кем лично знакомы и чьи семьи разделила кремлевская пропаганда.
Больше по теме: Варварство россиян в Украине: Минкульт показал разрушенные памятники архитектуры
История 1. «Извини, но мы друг друга не поймем»
Анастасия, Ирпень
Моя мама родом из Севастополя. Там живут мои бабушка, дедушка и все родственники по маминой линии. Там прошла часть моего детства. Мы с родителями жили в Запорожье, но после развода с папой мама вернулась в Севастополь. Я на тот момент уже поступила в универ и осталась учиться в Запорожье.
Сразу после оккупации Крыма мама вместе с бабушкой и дедушкой подала документы на российский паспорт. Переубедить своих родных, что они совершают ошибку, я не смогла. Они просто меня не слышали. Семь лет я старалась не обсуждать с ними политику, чтобы не потерять семью. Но месяц назад все кардинально изменилось. Для меня, но не для них.
Я уже три года работаю в Киеве. Страшное утро 24 февраля застало меня дома в Ирпене взрывами и обстрелами. Я была в панике, не понимала, куда бежать и что делать. Мой друг помог мне выбраться в безопасное место, и я начала писать родным, что у нас война, у нас обстреливают жилые дома и гибнут мирные люди.
Я пыталась достучаться до мамы. Но она отвечала одно и то же: «я пытаюсь понять всех» и «я молюсь за вас». А после не звонила несколько дней. Я не могла поверить: ее дочь оказалась в самом эпицентре войны, как она может не верить даже сейчас? Я кидала ей фото и видео из обстрелянных городов, из моего разрушенного Ирпеня, но сквозь «где вы были 8 лет» очень трудно пробиться даже к близкому человеку.
На днях у меня был день рождения, позвонила бабушка: «Как у тебя там, еда хоть есть? Тяжко, наверное, ― вчетвером в одной комнате живете». Я говорю: «Ба, тяжко в Мариуполе, в Чернигове, в Харькове, там люди умирают, дети умирают, роддом сегодня бомбили, вот где тяжело. Почему весь мир может отличить реальность от вранья, а вы — нет?». В ответ услышала, что это Украина виновата: «Мы знаем, что путин никогда ни на кого не нападал, он за мир. Это ваши нацисты ставят танки в жилых районах и скидывают ракеты». Стандартный русский шум, я просто сказала «пока» и положила трубку.
Тетя меня поздравляла с Масленицей и Прощенным воскресеньем открыткой в инстаграме. Я ей прислала фото убитых людей и детей, горящих домов. Пишу: «Какое Прощенное воскресенье???». На что получила ответ: «Извини, но мы друг друга не поймём»…
А мы, и правда, друг друга не поймём. Я поняла, что люди по ту сторону — они реально зомби, они не видят шире того, что им говорит правительство и показывает ТВ, и даже не думают, что это может быть ложью и постановкой. Жаль, что вот так в один миг можно лишиться семьи, но частью этих зомбоватников я быть не хочу.
Я жду момент, когда ступлю на крымскую землю с Украинским флагом и больше не будет границ и долгих переездов, а будет поезд, как раньше, через соленый Сиваш, на котором в детстве, стоя на каменной соли, меня фотографировали родители.
Больше по теме: Украинец потерял жену и детей, которые эвакуировались из Ирпеня, из-за обстрела оккупантами
История 2. «Потерпите. Скоро Вову возьмут, и это все закончится»
Мария, Киев
Мой двоюродный брат наполовину русский, наполовину украинец. В Москву он переехал в 14 лет, там закончил школу, успешно поступил в университет, а после получил хорошую должность в Газпроме. До 2014 года в нашем общении не было абсолютно никаких преград. Веня приезжал в Киев, где признавался в любви Украине. И стоит отметить, что Украина также его любила! Никогда не возникал вопрос о языке, все друг друга прекрасно понимали. После оккупации Крыма мы решили, что политику обсуждать не станем. Однако это не спасло тонкую семейную связь, и списываться мы стали исключительно по праздникам.
24 февраля моя жизнь полностью перевернулась. Мне написали все, даже одноклассники из Германии. Люди, с которыми я отучилась год, а после больше никогда не списывалась. Писали и звонили все, кроме двоюродного брата.
Спустя пару дней от Вениамина все же пришло SMS с вопросом: «Как вы?». Мелькнула надежда, что мой брат наконец-то понял, кто на самом деле агрессор и террорист. Я ошибалась… Судорожно я начала высылать всевозможные доказательства того, что россия бомбит мирное население, захватывает наши территории и безжалостно терроризирует детей. «Ничего, потерпите. Скоро Вову возьмут, и это все закончится», — написал он в ответ на ряд ужасающих видео. Возможно, вы подумаете, что «Вова» — это путин? Да, так подумала и я. Но мой брат уточнил, что взять должны Зеленского. Только тогда мы (украинцы) откроем глаза и освободимся от «фашизма и нацизма».
Я всегда отличалась толерантностью. Всегда — это до 24 февраля. Осознав, что мой брат тоже зомбирован российской пропагандой, я написала ему, что он слеп. Что, будучи рабами своей страны, они плохо закончат. «У вас свой путь, а у нас свой», — ответил он. Еще несколько дней я делилась с ним актуальными новостями, которые доказывали, что россия убивает гражданское население! «Если вам нужна помощь, вы можете приехать ко мне в Москву. Я вас здесь поселю», — предложил брат.
Я ответила, что больше никогда не поеду ни в Москву, ни в Питер. Наш разговор все больше напоминает беседу глухого с немым. Узы становятся слабее. Смогу ли я когда-то достучаться до сознания своих родственников из россии? Скорее всего, нет.
Больше по теме: Украинские города до прихода россиян и после их подлых обстрелов
История 3. «Молись своему Бендере, чтобы тебя пронесло, вдруг поможет»
Денис, Чернигов
В нашей семье разные регионы Украины и россии переплетены очень тесно. Моя мама живет в Чернигове. Это мой родной город, я там провел большую часть своей жизни. У мамы есть сводный брат по отцу, дядя Саша. Он всю свою жизнь живет в россии. Но летние каникулы всегда проводил в Западной Украине — родине моего деда. А мама дяди Саши живет в Дрогобыче. То есть, Украина для него не чужая страна. По крайней мере, я так думал до 24 февраля.
Утро, когда россия вторглась в Украину, застало меня в Киеве (живу здесь с момента поступления в универ), а маму — дома в Чернигове. Она и сейчас там. Дядя Саша не звонил и не писал. Через неделю я не выдержал и написал ему первым: «Как вам спится, когда у нас такое?».
«Денис, да ну что у вас там такого творится? Я с мамкой твоей поговорил, ничего там страшного. Улица целая, вдалеке что-то бабахнуло и все. Ты меньше смотри всякие новости!»
Я не мог поверить, что это пишет мне дядя, который знает меня всю жизнь. Я спрашивал, почему они не выходят на митинги, и писал ему про санкции. Но дядя Саша твердил свое: «Все у нас в стране нормально, поверь. Все шикарно, и через год шикарно будет. Доллар растет? Та кому этот доллар нужен. И санкции их нам до одного места. Понятно, что для детей мира и спокойствия хочется. Но я в эту политику лезть не хочу. И митинги эти ничего не дадут, у нас такого в принципе не бывает. Денис, ни от тебя, ни от меня здесь абсолютно ничего не зависит. Это все американцы, которые два народа лбами столкнули».
Тогда я начал кидать дяде фото и видео, подтверждающие агрессию россии: убитые дети, раненые женщины, разрушенные дома и больницы. Я писал, что мама и бабушка уже несколько недель в серьезной опасности, прячутся от ежедневных обстрелов в подвале, их невозможно вывезти из города, показывал соседний с ними дом, полностью разрушенный ударом ракеты. Я рассказывал, что мой 5-летний сын знает, что такое «град», бомбоубежище и воздушная тревога. «Неужели надо, чтобы ракета и нас убила — тогда вы поверите?» — спросил я дядю Сашу. Я старался достучаться, пока не получил голосовые сообщения, от которых мне стало противно: «Вы, националисты, вы с какой страной закусились? Смотри, доумничаетесь, чтоб потом плакать не пришлось. Молись своему Бендере, чтобы тебя пронесло, вдруг поможет. Я пытался с вами нормально общаться, но вы не понимаете. Нафиг мне такие родственники, и ты, и папа твой!» И много матов и угроз, что с нами, бендерами и националистами, нужно сделать.
Для меня они все — соучастники, потому что эта война происходит за деньги россиян. Мы разные. Они живут в страхе, мы — нет. Они вне политики, а мы берем в руки оружие и защищаем себя. Им никогда не понять, как это ― быть свободными. Я только в одном согласен с дядей Сашей: были родственники — нет родственников…
Больше по теме: Рашисты взорвали мост, соединявший Чернигов с Киевом
История 4. «Вас же предупреждали, что будут стрелять»
Ксения, Москва ― Киев
Ксения родом из Москвы. Почти 10 лет назад она переехала в Украину, устроилась здесь на работу, вышла замуж, подала документы на вид на жительство. В Москве остался ее отец и родственники, с которыми Ксения поддерживала связь, часто переписывалась, приезжала в гости. Теперь это все осталось в прошлой жизни. Потому что с 24 февраля Ксения с мужем, собаками и котами во время воздушных тревог прячутся в подвале собственного домика в Киевской области, а отец ей не верит.
«Вчера я осталась без отца. Семь дней он молчал, а тут захотел поговорить, и вот что я услышала: “Ну так много фейков сейчас, вот этот детский сад — это же на самом деле военный объект, ты же понимаешь, что не стали бы стрелять по детскому саду”. А в Харькове, оказывается, сами украинцы х***ят по своему городу, по любимой своей площади и по своим больницам и роддомам, а в Киеве телебашня стоит в таком месте, что там нет вокруг жилых домов… А погибшие гражданские… ну вас же предупреждали, что будут стрелять…
Папа, как же это? Предупреждали, что будут стрелять, а мирное население не ушло ― значит, само виновато?!
Прощай, папа. Если нас тут убьют, я хочу, чтобы ты всегда помнил, что последнее ты мне сказал. Что ты не на стороне своей дочери, которая прячется в подвале от войны, а на стороне телеканала ОРТ», ― написала Ксения на своей фб-странице.
Больше по теме: Россияне расстреляли безоружного отца на глазах у сына, вопреки выполнению их команд и белым повязкам
История 5. «Если бы ваши власти сразу сдались путину ― не было бы никаких бомбежек»
Егор, Херсон
В россии живут мои тетя и двоюродные сестры. Мы всю жизнь хорошо общались, были в курсе дел друг друга. Но сейчас они верят в кремлевскую пропаганду и в скорое «спасение» украинцев от нацистов.
С первого дня войны я пытаюсь донести до них правду, сбрасываю фото, видео. Пишу, что их армия бомбит наши жилые дома, школы и больницы. Они говорят, что этого не может быть, что это все украинская пропаганда и за разрушениями стоит никто иной как нацисты и, конечно же, Америка. Мол, это она уже 30 лет стравливает между собой два братских народа и пытается нас рассорить. И как бы я ни пытался открыть им глаза — все тщетно.
А совсем недавно, в ответ на новости про бомбежки в Украине, моя тетя выдала мне, что это наши власти виновны во всем. И что если бы они сразу сдались путину, то ничего этого не произошло бы.
Сказать, что мне было больно это слышать, — это ничего не сказать. В тот момент я понял, что нет у меня больше тети. Да и семьи в россии тоже нет!
***
Оказаться в эпицентре войны и в конфликте с родственниками — двойной стресс для любого человека. Как совладать с эмоциями, пытаясь переубедить близких? Или навсегда принять тот факт, что родственников в россии у вас больше нет?
Мы обратились за комментарием к практикующему психологу и эксперту проектов телеканала СТБ Анне Просветовой.
«Беседы с людьми, которые зомбированы мощной пропагандой, схожи с коммуникацией с людьми в сектах. Секта меняет реальность для человека, отгораживает его от внешнего мира. Пока человек находится внутри системы пропаганды, с ним невозможно вести конструктивный диалог, что-либо объяснять, приводить доводы. Слишком сильное влияние сообщества и информации внутри него.
Больше по теме: Анна Просветова: Российская пропаганда меняет реальность человека по той же системе, что и секты
К сожалению, таких историй сейчас очень много. Даже в моем окружении существуют подобные трагедии. И очень больно осознавать, что родственные связи рвутся из-за пропаганды. Здесь нет единого правильного решения, но есть два подхода.
Первый говорит нам о том, что родственные связи далеко не гарантируют прочную духовную связь или эмоциональное родство. Можно быть родными братьями и сестрами, но не иметь общих интересов, опыта, стремления заботиться и так далее. Номинально вы родственники, но никакой близости друг к другу не испытываете. Даже между родителями и детьми могут быть ситуации, когда нет общих ценностей и сильной привязанности. Для ребенка это может быть печально, в каких-то моментах драматично, но в нашей социальной жизни такие случаи нередки. И если придерживаться этого подхода, можно сказать: “Окей, спасибо папе и маме, что дали мне жизнь. Но если сейчас они настолько от меня далеки в моральном плане, ценностном, идеологическом, эмоциональном, то, наверное, нам лучше пойти разными путями”. Это неприятно, но это можно пережить и с этим можно справиться. То же относится к тетям, дядям, братьям, сестрам и бабушкам.
Второй подход идет корнями от духовных направлений и практик. И звучит он так: не отдавайте пропагандистским силам ваших близких.
И здесь каждый выбирает для себя ― отпустить или бороться. Если вы выбираете бороться, то должны знать, что успех этой борьбы напрямую зависит от того, остается ваш близкий человек в своей пропагандистской среде или нет. Его надо резко оттуда вытягивать и начинать долгую реинформизацию. Только когда человек сам начнет видеть реальную картинку и на собственном опыте проживать новую информацию ― он будет в состоянии анализировать ситуацию, слышать и принимать другие выводы. Иначе не получится.
Больше по теме: Можно ли достучаться до сознания россиян, рассказывает Анна Просветова
Пока же российские родственники остаются в своем информационном пузыре, я не вижу, каким образом их можно переубедить. Их мозг не готов к реальности, отличной от той, что показывает российское ТВ, и он ее всячески блокирует. У них нет запроса на поиск другой информации. У них нет запроса на изменение своей картины мира. Поэтому любые попытки переубеждения будут все более болезненными только для украинцев. У россиян же они вызывают злость и агрессию.
Почему? Потому что в их представлении украинские родственники против их воли пытаются навязать информацию, о которой они не спрашивали. В сознании человека это воспринимается как заход на его личные границы, моральное давление. Поэтому они злятся. Поэтому они сначала говорят: “Да ладно, потерпи, все будет нормально”, ― но когда украинский родственник продолжает настаивать, то они уже кричат: “Все, отстань, лучше бы вас всех там разбомбили”. Эта агрессия может быть не конкретно на Украину или вас, а как защитная реакция психики, которая отстаивает свою информационную территорию. Поэтому с той стороны другой реакции не будет, как бы нам ни хотелось.
А наши украинские ребята, которые пытаются достучаться до родственников, чем дольше будут продолжать, тем сильнее будут испытывать еще большее разочарование, боль и обиду. Потому что они вкладывают максимум энергии в эти посылы. И очень большие надежды возлагают на эти посылы. Поэтому, доказывая что-то российским родственникам, мы в первую очередь копаем эмоциональную яму себе. Пока что я не вижу здесь других вариантов.
Я не сторонник позиции “давайте не говорить о политике и улыбаться друг другу, ведь это же наши родственники”. Пора признать, что если родственники не хотят слышать нашу информацию и видеть нашу реальность, то не нужно их просить об этом. Это их жизнь и их выбор. А мы сейчас делаем свой, и нам не нужно принятие тех, кто находится в информационном пузыре под влиянием пропаганды».
