Александр Чехлай

Александру 34 года, а у него нет ни личной жизни, ни даже простого общения с друзьями. К врачам Саша обратился с кучей разных симптомов – от молочницы, хламидии, герпеса, до просто болей в ноге и депрессии. В итоге у него оказался хронический гнойный гайморит. Его вылечили и выровняли мужчине нос. Герой поделился с журналистами сайта СТБ информацией о том, как сложилась его жизнь после проекта.

До того, как вы обратились к специалистам проекта, в вашем городе вам озвучили три диагноза, но на самом проекте ни один из них не подтвердился. Что можете сказать по этому поводу?

Я был у врачей в городе Славянске – диагноз не подтвердился, в Краматорске – подтвердился, в Донецке – наподтверждали такого, что волосы дыбом стали. Ездил на протяжении года, потратил целую кучу денег на лечение. В основном говорили нервы лечить, но я то видел, что со мной что-то не то происходит. Причем нервы к органам?

Почему вы решили, что высыпания, проявившиеся на ваших половых органах – злокачественные?

У меня были воспаления. В одном городе говорили, что это не страшно, в другом – «выпей три таблетки». А на время проекта проблема утихла уже, но я все равно беспокоился, мало ли. Хотелось убедиться на сто процентов.

К каким специалистам обращались до проекта?

Начиная от венеролога, заканчивая лором, терапевтом, психиатром. В Краматорске – исключительно касательно мочеполовой системы, в Донецке – попал к шарлатану какому-то. Вроде и документы показывал, и сам нормальный был. Проверил меня на ноутбуке, и констатировал: печень больная, сердце больное, половая система заражена, в мозге инфекция, везде инфекция. Ездил около пяти раз, платил деньги. Устал, снова замкнулся в себе. Слава Богу, что услышал о проекте.

Почему исключали гайморит и делали акцент на мочеполовой системе? Эта проблема беспокоила больше других?

Я понимал, что из-за гайморита может быть высокая температура. Но близкие поставили меня в очень неловкое положение: шарахались от меня, не обращали внимания на то, что я болен, а смотрели на какие-то другие вещи. Когда родственники узнали мой диагноз, они отвернулись от меня и начали пускать слухи в нашем маленьком городке. Мне это было очень сложно психологически.

Вы поменяли гулящий образ жизни, который вели в отместку своей жене?

Радикально. Я и до этого остановился, но окончательным толчком была поездка в Киев. Для меня это стало прозрением. В общем, это был первый шаг к новой жизни.

Поддерживаете ли вы сейчас отношения с супругой?

Нет. Только детям финансово помогаю, созваниваемся с ними, видимся. С супругой в разводе, да и вообще не в лучших отношениях. Но все-таки у меня есть семья, хоть мы и не живем вместе. И как бы я не был на нее зол, не вижу смысла хранить в себе обиду. Я считаю, что любить – это не значит ставить человека в какие-то рамки, быть собственником. Если она сделала такой выбор – это ее право. А мстить начал исключительно из-за обиды, которая во мне была на тот момент. Супруга ведь о моих проблемах знала, но никакой поддержки с ее стороны не было.

Как складываются отношения с детьми?

Старшую дочь бабушка еще маленькой забрала, так как она не моя. Да и отдалилась от меня, считай, еще маленькой. А меньшая – кровинушка моя. Мы с ней чувствуем друг друга, созваниваемся часто, гуляем.

Как изменилась жизнь после проекта?

Почин положен, первый шаг в лучшее будущее сделан, однозначно. Двоюродный брат уже работу предлагал. Насчет друзей, знакомых – так те, кому был нужен, и при болезнях не отвернулись, а остальные мне и не нужны. Вообще, хотелось бы поменять круг общения. Так сказать, в новую жизнь с новыми людьми. Живу там же, в поселке, один.

Чего вам не хватает на сегодняшний день?

Хочу снова полюбить, хочу семейного благополучия. Понимаю, что все зависит от меня, поэтому пока не буду твердо стоять на ногах, о личной жизни думать не хочу. Женщина должна чувствовать себя надежно, защищенной и обеспеченной. Как говорят, прежде чем искать королеву, нужно стать королем.