Станислав Боклан рассказал, в чем разница между съемками в скетчкоме и игрой в театре
На днях состоялась премьера украинской исторической драмы «Поводырь». Образ кобзаря Ивана Кочерги воплотил Станислав Боклан – исполнитель роли пенсионера Григория в скетчкоме «Когда мы дома».
Как актер совмещает работу в столь разных жанрах, и почему стоит посмотреть фильм «Поводырь» – читайте в нашем интервью.
Станислав, расскажите, Вы играете в скетчкоме «Когда мы дома» на СТБ, в Молодом театре и масштабных полнометражных фильмах, как, например, «Поводырь». Как Вам удается не просто перевоплощаться из одной роли в другую, но и менять кардинально жанры?
Я достаточно убедителен в трех ипостасях?
На все 100%
Вот! Я стараюсь чувствовать себя комфортно в своей профессии в любой роли. За каждым жанром, в котором вы меня видите, есть профессия, которой я пытаюсь владеть настолько хорошо, чтобы не было стыдно, и режиссеры приглашали меня сотрудничать.
Но от чего-то же Вы, наверное, больше получаете удовольствия?
Согласен – есть свои нюансы. Театр – это великая штука! В нем все происходить здесь и сейчас! Мы играем один и тот же спектакль, но получается совершенно по-разному. Ходим одинаково, говорим одно и то же, но настроение-то разное. Другой зритель, другое дыхание зала. Когда актер выходит на сцену, главнее его никого нет. В скетчах совершенно по-другому, я все-таки должен выполнять на 100% волю режиссера. Наверное, можно сказать, что в театре я «козырнее» (смеется).
В картине «Поводырь» вы сыграли роль слепого кобзаря. До съемок знали что-то о мифе, который лежит в основе сюжета (об убийстве слепых кобзарей в 1934 году)?
Мифы не появляются на пустом месте, но именно об этом я никогда ранее не слышал. Когда мне предложили роль, я ничего не знал о фильме, слышал только, что идут какие-то съемки, приглашаются актеры… Кстати, на мою роль изначально рассматривали другого артиста, но у них там что-то не сложилось, такое бывает.
Мне очень понравился сценарий, люди, которые работают над фильмом (с режиссером Олесем Саниным Станислав Боклан работал в фильме «Матч», – прим.ред ), но от роли я отказался. Нашел в себе мужество, пришел и сказал: «Олесь, прости, но я боюсь тебя подвести. Я не умею петь, не знаю, как играть слепого». Тогда Санин мне ответил: «Главное, чтобы ты согласился, все остальное уладим».
Перед пресс-показом я ужасно волновался, хотя у меня за спиной 60 картин! Мне не нравится видеть себя на экране в фильмах, скетчах, а вот «Поводырь» я смотрел. Просто люди так много и хорошо обо мне говорили, что я не мог поступить иначе. Я смотрел и огорчался.
Почему?
Потому что сыграть можно было лучше. Я очень трепетно отношусь к профессии и всегда огорчаюсь, когда я что-то недоделал. Возможно, это я вижу, а другие нет. Но, Слава Богу, в моей жизни несколько фильмов, за которые мне не стыдно.
Как вам работалось с юным актером Антоном Грином? Давали ему полезные советы?
Ребенку не нужны никакие советы! Он играет лучше, чем кто либо, потому что сразу верит в историю. Ему было 9 лет, Антону Грину, я его называл «зеленым». Он очень работоспособный, все терпел, такой взрослый человек, мужичок. На пресс-конференции сказал: «Раніше я мріяв бути астронавтом, а тепер – актором». Я ему, правда, сказал, что этого делать не стоит. Безумная профессия.
Вокруг фильма было много шума по поводу Оскара. Вам эта награда важна?
Я бы хотел, чтобы фильм оценили не потому, что сейчас в Украине такая непростая ситуация. Это художественная киноистория, которая создана для людей. Мне дорога награда «Дюка», которую вручили в Одессе, потому что за любой премией стоят люди и их любовь.
На показе в глазах зрителей я видел слезы, некоторые даже слова не могли промолвить от потрясения. Даже журналисты (!) и те плакали, хотя это ж циничный народ.
Вы не любите журналистов?
Каждый день я общаюсь с огромным количеством людей. Кому-то действительно интересно знать, чем я занимаюсь, а некоторым журналистам нужна информация с «душком» и тогда они отведут душу.
Почему именно этот украинский фильм должны посмотреть не только в Украине, но и в других странах?
Этот фильм о любви, предательстве, дружбе, месте, ненависти, а эти чувства никому не чужды. На любых уровнях – политических, государственных, международных, межчеловеческих. Самое главное, что есть в картине – «незламність української душі», и это будет понятно каждому, даже без перевода.
Карина Кищак