О детях не по-детски
Автор украинской версии проекта «Кохана, ми вбиваємо дітей» Мирослав Домалевский о миссии проекта
Говоря о проекте «Кохана, ми вбиваємо дітей», назвать его «шоу» не поворачивается язык: уж больно пронзительно, всерьез, не развлекательно, глубоко и порой болезненно «копают» его создатели. Смотреть некоторые эпизоды невыносимо тяжело, однако, тяжесть эта целительна. Именно после просмотра таких программ лучше осознаешь настоящие ценности. Хочется стать лучше, чище и вспомнить о близких. Директор ТО, который выпускает проект, Мирослав Домалевский делится своим пониманием проблем родителей и детей, роли психологии в Украине и «закадровыми» секретами.
Мне кажется, что мы меняем отношение зрителя к психологии. Запускать подобный проект было рискованно, но это же можно сказать о любом другом проекте! В любом случае, каждые проект мы адаптируем. Недавно я еще раз пересмотрел британскую версию нашего шоу и понял, что между нами пропасть. Британская версия основывается исключительно на здоровом образе жизни, и это в первую очередь, питание и спорт, в то время как мы решаем очень глубокие психологические проблемы, сложности, воспитание и восприятие детей, когда нарушен контакт между ребенком и родителем. При этом подспудно у нас есть и правила, ограничивающие в еде, и посвященные здоровому образу жизни. Кстати, в сезоне, который у нас выходит, очень много именно психологии! Мы педалируем эту тему, и, мне кажется, достаточно доступно говорим со зрителем о весьма сложных вещах.
Я считаю, что в Украине очень много проблем с детьми. Часто люди не готовы в силу возраста быть родителями. Есть вариант, когда рожают для себя; иногда через призму своих комплексов родители не видят потребности детей. Например, у нас был отец, который не добился в жизни желаемых результатов, и реализовывался в своем ребенке, при этом причиняя боль и творя насилие над детьми и женой.
Наш проект форматный, куплен у ВВС. Подобное шоу выходило в Британии, по-моему, в 2005-2006. Много компаний в мире производило такие же проекты. Точно делала это Германия, Австралия, делали итальянцы, кажется, параллельно с нами. Я не сильно отслеживал, что у них получилось. Я получил британский вариант, и, когда мы начинали полтора года назад, мне очень понравился посыл.
«Человеку некомфортно встретиться со своим стыдом»
Да, мы добились, что он перестал бить супругу. Но мы не добились, чтобы он прекратил насильные тренировки сына. В интервью мальчик рассказывал, что отец обижается на него, перестает с ним говорить. Он получает подзатыльники, если не хочет заниматься. И отец действительно очень жестко с ним разговаривает, это было видно даже в интервью. Он говорит сыну: «У тебя есть выбор в жизни: либо ты делаешь шаг, и падаешь с 13-го этажа, либо ты делаешь это!». Если человеку предоставляют выбор между двух слагаемых – это манипуляция – таков закон психологии! Выбор – это всегда больше, чем два. Отец изначально держит ребенка в рамках. Мальчик рискует вырасти в них, никогда не зная, чего, собственно, хочет он. Мысли желания своего отца – это определенный сценарий, которому он следует. Он зажат внутри, как пружина. Вряд ли это закончиться чем-то хорошим. Уже сейчас между ними выработалась четкая связь: жертва и насильник. Как только эта пружина выстрелит, жертва может показать себя с другой стороны. Я совершенно не желаю, чтобы что-то подобное произошло. Но, к сожалению, отец ничего так и не осознал. Когда мы снимали передачу, сын отжимался 800 раз в год, сейчас – 4000 раз. Можно ли достигать побед с помощью такого насилия? Я общался с олимпийскими чемпионами, они все говорят, что результатов можно добиваться совершенно другим путем! Такой путь очень жестокий. Мне кажется, что, когда этот ребенок вырастет, он не будет благодарен отцу, пусть хоть и будет увешен медалями.
Это та ситуация, когда отец не слышит собственного ребенка. Он слышит только ребенка в себе (по Эрику Берну в нас есть три ипостаси: взрослый, родитель и ребенок). Более того, у него же есть еще две маленькие дочки, о которых он говорит, что это «куски»! У нас был синхрон, где отец говорил, что для него этот ребенок – эксперимент. Мы не дали этот синхрон, потому что посчитали, что это будет слишком жестоко.
В новом сезоне у нас есть семья, парню 16 лет и мы впервые сказали ему всю правду. Мы вызвали их с матерью на открытый разговор. Она всегда говорила, что любит его, но в критические моменты это не подтверждалось. Это был очень неприятный разговор, но мы сочли, что парень достаточно взрослый для того, чтобы знать правду, понять, что в данный момент может надеяться только на свои силы и быть для себя опорой. Мы привыкли, что для нас родители – опора. Когда на самом деле они таковыми не являются, мы еще не мыслим по-взрослому, не видим реальной ситуации. В данном случае 16 лет – это такой возраст, когда можно пробовать осознавать ситуацию и оценивать ресурс, который у тебя есть. Понять, что он у себя – на данный момент – к сожалению, один. Но зато мы сблизили их взаимоотношения с отчимом, устранив некоторые сложности. А с матерью – если раньше у них были неискренние отношения, то сейчас они хоть и не стали близкими, но, по крайней мере, впервые сказали друг другу, что чувствуют на самом деле.
Делать пост-шоу, чтобы показать дальнейшую судьбу героев, не всегда возможно и не всегда уместно. Иногда складывается так, что участие в шоу становиться шагом, за которым следует возврат. Ведь мы вырываем людей из насиженных мест, из коконов, где им было очень удобно. Они понимают, что хотели бы большего, но ведь для большего нужно прикладывать больше усилий, нужно что-то делать. В жизни важны действия. Мы очень часто мечтаем о чем-то, но не прикладываем никаких усилий. Часто так происходит и в наших семьях. Они понимают, что у них есть проблема… но так сложно меняться! Сложно что-то делать, что бы достигнуть того, чего они же сами хотят! Любые изменения крайне тяжело даются, это очень большой стресс. Кто-то в конце концов понимает, что лежать на диване и смотреть телевизор – это гораздо удобнее. И что избыток веса, к примеру – не такая большая проблема. Но это тоже изменение! (смеется). Человек меняет свое восприятие – если раньше он ненавидел себя и говорил «я жирная скотина», то теперь его все устраивает!
Мы пока не делаем пост-шоу. Мы настолько емко говорим в проекте, что подчас тема проблемы семьи исчерпана. В новом проекте, который мы сейчас начинаем, думаю, мы будем делать пост-шоу, это будет уместно. А здесь, мне кажется, мы даем четкие правила, у нас есть четкая конструкция – чему следовать, чему не следовать. Зритель видит положительный результат после внедрения этих правил, потому бессмысленно еще раз проговаривать, что это хорошо.
Если бы человек не закрывался, не уходил в сопротивление, он смог бы увидеть картину воочию, такой, какая она есть на самом деле, то ему бы стало безумно стыдно, и чувство стыда заставило бы его меняться. Но, в силу того, что человеку встретиться со своим стыдом некомфортно, потому что результат этого – изменение, он закрывается и сопротивляется, находит себе причины. Очень часто такие люди рационализируют все, объясняют.
«Сыворотка правды» необходима…»
Очень часто такие люди прячутся за детьми. Мне кажется, что мы меняем мировоззрение людей с ног на голову. Потому что все люди, которые к нам приходят, уверенны, что у них плохие дети. Но первое, что мы им говорим – плохие не дети, а родители! Как бы им не было неприятно это слышать, но иногда такая «сыворотка правды» необходима. Мы вкалываем им эту сыворотку, говоря, что меняться нужно им, а не детям. Дети в своей модели поведения последовательны. И эту модель поведения они находят у своих родителей. Если твой отец или мать будет вести себя так, ты, скорее всего, будешь вести себя так же. Даже если у тебя сильное сопротивление, ты видишь их ошибки и говоришь, что никогда не повторишь их, парадоксально, но, проходят годы – и человек все равно наследует это модель! У них нет другого образа поведения, они не знают, как вести себя по-другому! К примеру, дети, в чьих семьях пьют, нередко во взрослом возрасте тоже продолжают «традицию», вместо того, чтобы сопротивляться. Пьют слабые, те, кто уходит от реальности.
Не получается «держать дистанцию», не пропускать все через себя. Я скажу больше – в каждом персонаже я вижу какую-то часть своей истории. С одной стороны, это усложняет, с другой – облегчает. Я безумно рад, что мы делает этот проект, он помог мне раскрыть те сложности, которые были лично у меня. Я давно интересуюсь психологией, и знаю, что каждый ребенок переживает сложные моменты в детстве. И, благодаря этому проекту, я смог стать ближе к себе, искреннее! Смог признаться себе в «переломах», которые происходили в моей жизни, откровенно поговорить со своими родителями, спросить, почему было именно так, а не иначе. Им было очень неприятно, каждый из них ситуацию воспринял по-разному. Не все сразу они смогли понять, не сразу я смог достучаться до них. Но, спустя какое-то время, они начинали понимать, о чем я говорю.
В школьном возрасте я пережил насилие, поэтому очень хорошо понимаю других детей, которые попадают в сложные ситуации. Я в детстве был брошенным ребенком, поэтому, опять же, хорошо знаю, что такое жить и чувствовать, что тебя не любят. Поэтому я очень понимаю семьи, которые к нам попадают. Мне кажется, мы делаем хорошее дело, и наша миссия очень важна.
Немного приоткрою занавес – сейчас мы делаем новый проект, где мы пытаемся прийти к тому, чтобы людей, которые совершили плохие поступки, могли за это простить. Проект, посвященный прощению. Мне тоже кажется, что это очень важно. Сейчас мы помогаем воспитывать здоровых, умных, свободных людей. А в новом проекте мы будем помогать людям начинать жизнь с чистого листа…
Когда ты делаешь проект, который помогает, сам этот факт очень наполняет тебя! Ты чувствуешь себя совершенно по-другому, чем когда ты просто создаешь зрелище. Важно делать и то, и другое, важно делать все, но сейчас для меня более ценно делать те проекты, которые помогают в жизни людям.
«Нас интересуют те семьи, которые хотят что-то изменить»
Участники могут и после проекта обращаться к нашим специалистам, более того, иногда мы это рекомендуем делать! К примеру, одна из последних семей продолжает психотерапию. Не буду лукавить – бывают ситуации, когда мы предоставили такую возможность родителям, но они ею не воспользовались. Бывает, что обращаются дети. К примеру, в той семье, о которой я уже говорил, где мальчику 16 лет, он продолжает заниматься с нашим психологом. Это уже достаточно взрослый, осознанный человек, и это его выбор. Он уже может отвечать за себя. Для нас очень важно, чтобы у них все получалось. Поверьте, если мы видим, что родители не готовы меняться, мы крайне болезненно это переживаем! Ведь мы понимаем, что эти дети могли бы быть другими. Но это, к сожалению, выбор родителей. Значит, они еще не поняли, что несут ответственность за детей…
Мы стараемся прививать простые, «азбучные» истины не только участникам, но и зрителям – ужинать семьей, выслушивать друг друга и так далее. Например, что может быть проще – не ругаться при детях! Если бы родители следовали этому простому правилу, мне кажется, нация была бы значительно здоровее и счастливее!
Не все люди, которые приходят на проект, понимают, что это шанс, который возникает не всегда! Шанс что-то изменить, улучшить, шанс стать крепче, ближе. Шанс для родителей услышать своих детей. Шанс для детей – в конечном итоге быть более счастливыми. Понятое дело, что у всех семей разный мотив. Но, в первую очередь, нас интересуют те семьи, которые хотят что-то изменить.
Один из первых вопросов, который Карпачев задает участникам – «А что вы пытались изменить? К кому обращались?». Ведь даже если зайти в Интернет и набрать в поисковике проблему – будет миллион ссылок, возможностей, советов. Мы живет в другом мире, Советский Союз, где люди не знали, как воспитывать детей, остался в прошлом. Сегодняшний мир достаточно открыт, можно озвучивать свои эмоции, трудности… можно попытаться повлиять на ситуацию! Но, увы, многие родители этого не делают, – еще раз говорю – по причине того, что это сложно, что жить в своем «коконе» гораздо менее болезненно, чем из него вылезать.
У нас есть мальчик, который буквально «прирос» к своему «кокону», для него этим «коконом» была курточка. Вы не поверите – он ходил в ней даже летом, ни за что не желая снимать! Он покрывался потом – представьте себе, в 40-градустную жару он ходит в курточке, по причине того, что это для него щит, возможность оградиться от внешнего мира. Потому что внешний мир очень болезненный, родители не подготовили к нему ребенка. У него сложности в школе, его не воспринимают, он не авторитет, у него нет друзей. Родители для него не авторитет, потому что между мамой и папой давно сложности! И он это все видит, потому что они выясняют отношения при нем! Дедушка, когда понял, насколько это сложная и патовая ситуация, просто разорвал это курточку. Последовала страшная истерика! Было ощущение, что он птенца вырывает из его оболочки, из его скорлупы. Мы отправили его в лагерь, где он был с другими ребятами, где ему было сложно, где он упал с лошади, но, в конечном итоге, все закончилось достаточно положительно.
Мальчик начал меняться: он сблизился с отцом, начал ходить в школу (до того пропускал учебу из-за сложностей), делать что-то по дому, стал более организованным. Но увы, мама потихоньку начала «спускать» ситуацию: у мальчик был переизбыток веса, а она поощряла его запрещенными продуктами, «нечего не деланием»… и, в конечном итоге, он находит себе новую «скорлупу», закрывается в своем «коконе».
У нас есть парадоксальная семья, которая изменилась на 100%! Мы не ожидали такого эффекта. Это была потрясающая семья из Харькова, мама и две девочки, удивительно открытые люди! Многие очень сложно реагируют на то, что их снимают камеры. Всегда есть адаптация, проходит день-два, и человек начинает привыкать… иногда этот период затягивается, а бывает, что этого периода нет вообще! Так вот эта семья – им было просто все равно, они такие, какие они есть! Абсолютно! И здесь 100-процентное изменение произошло по причине того, что изначально мама поняла, что сложную ситуацию может изменить только она. Она приняла решение – ей было жутко тяжело, она получала невероятное сопротивление от детей, но она держалась. У нас в этой программе был «звездный» тренер, она встретилась со своим кумиром, с Натальей Могилевской, которую она просто боготворила! Женщина была потрясена такой возможностью, и Наташа помогла ей, дав несколько емких советов, которые помогли героине выработать свою четкую позицию в отношении детей, и девочки почувствовали в матери кремень, стержень – то, чего раньше в ней не было. Если раньше она им все разрешала, и они могли вести себя как угодно с ней, могли очень неуважительно, практически матом с ней разговаривать. С самого начала участия были запреты на подобные высказывания, они мыли туалеты, им не нравилось, они устраивали истерику, убегали из дому – это был очень сложный эпизод. Но мама всегда была образцом. Она поняла, что ситуацию изменить может только она, став образцом для дочерей. И у нее это получилось. Очень яркий эпизод, мне безумно нравится!
«Мы не привыкли доверять…»
Мне кажется, что роль профессии психолога уже меняется в нашей стране. Да, действительно, в отличие от Запада, у нас не принято обращаться за помощью к психологу, есть стереотип вроде того, что это – проявление слабости. Но уже определенный контингент людей понял, что это не плохо – кому-то рассказывать о своих сложностях. Ведь это тоже изменение! Не важно, как, важно, что мы пытаемся воздействовать на ситуацию. Никто не воспринимает поход к психологу как изменение, как воздействие на ситуацию. Ведь это проявление как раз силы! Ведь, когда мы трезво осознаем, что не можем изменить ситуацию, мы не оставляет ее такой, как она есть, пытаемся привлечь человека со стороны, который поможет решить ситуацию, способностей и профессионализма которого хватает, чтобы трезво посмотреть со стороны, что происходит. Иногда мы настолько вовлечены в проблему, что то количество эмоций, которое мы испытываем, не позволяет осознанно посмотреть на сложившуюся картину. Или мы не знаем, как ее изменить. В таком случае стоит обратиться к психологу!
В Европе, в Америке давно существуют медиаторы – это люди, которые помогают решать проблемы. Это не просто психолог, а смесь психолога и юриста – например, в спорах, в дележе имущества. Человек, который не «запускает» ситуацию, который позволяет людям увидеть суть и не входить в эмоции. Наш новый проект будет основан как раз на медиации. Это другая форма психологии.
Я много раз за свою жизнь обращался к психологам и психологии. И уже научился самостоятельно разбираться в некоторых сложностях. Мы живые люди, живой организм. Да, мы по-разному реагируем на разные ситуации. Важно понимать ситуацию со стороны и действовать. Я точно могу сказать, что можно меняться! Что можно не быть слабым человеком, можно воспитать себя сильным.
Нам легче обвинять кого-то, к примеру, родителей, чем себя. Я сам это делал. Недавно я читал статью о том, что это бессмысленно: родители уже не те люди, которые когда-то что-то нам не додали. Прошло 10, 20, 30 лет, а мы все продолжаем винить… Но кого..? Ситуации 30 лет! Мы другие! Дети, родители – другие! Тех людей, с которыми произошли эти события, уже нет! Ты просто понимаешь, что тебе не хватает чего-то. И ты думаешь, как восполнить нехватку, чтобы тебе было хорошо, комфортно. Себя можно и нужно «доращивать», довоспитывать. Если тебе для этого нужен психолог – обращайся! Это человек, который не сделает хуже. Мы не привыкли доверять, нам кажется, что раскрываться перед чужим человечком – все равно, что оголяться. Это первое проявление зависимости от оценки других.
У нас общество такое, оно росло рабами, люди привыкли, что их унижают. Очень часто у нас завышенная самооценка именно потому, что изначально она занижена – это взаимосвязанные вещи. Поэтому иногда мы самоутверждаемся – по причине того, что боимся, как будем восприняты. Мы не являемся такими, какие мы есть, у нас не принято гордиться собой – в хорошем смысле. Не принято любить себя. Не быть эгоистом, а именно любить и воспринимать то, что в нас есть. Часто мы стыдимся своей непохожести. Если в более развитых странах для людей очень важно быть личностью, и там приветствуется это, то у нас приветствуется быть таким же, как все. Мы только сейчас начинаем понимать, что можно жить по-другому. Мне кажется, сейчас у нас удивительный момент происходит, изменения в стране в целом. Найдем ли мы в себе силы взять планку выше, измениться внутренне, чтобы растить здоровое общество? В данном проекте мы пытаемся взрастить нацию – это очень громко, очень глобально, но где-то это так!
Беседу вела Елена Максименко